Жуткий момент любования 11.04.2017 И наконец дождаться минуты и осторожно, тихо, тенью мелькнуть вниз, в заветный подвал, как на тайное любовное свидание, прислушиваясь, оглядываясь, со страхом думая, что тайна будет обнаружена. Это самочувствие барона до начала сцены. Теперь же, когда, сохранив тайну, удалось неслышно и невидимо спуститься в подземелье, можно, прикрыв крепко дверь, на минуту перевести дух, глубоко вздохнуть, несколько расслабиться, предвкушая наслаждение. Это та самая минута, ради которой терпится столько мук, минута кажущегося спокойствия, обманчивый призрак силы, совершенства, полноты жизни и власти. Мечты вслух, поле воображения, торжество потаенных желаний. И вместе с тем как будто что-то беспокоит барона, что-то мешает ему, как будто что-то сознательно им подавляется, заглушается какая-то неприятная и все время лезущая на поверхность мысль, возникшая и развивающаяся параллельно мечтаниям. «Я выше всех желаний. Я спокоен, я знаю мощь мою: с меня довольно сего сознанья» твердит барон, как бы заглушая в себе скрип тоски, как бы заговаривая внутреннюю боль, самоуспокаивая себя. Слишком долго говорит барон о своей мнимой власти, слишком горячо убеждает себя и своем фантастическом величии, слишком много сравнений нагромождает одно на другое... За всем этим красноречием чувствуется какая-то скользящая неуверенность. Много полезных советов может дать ветхий завет. Он поможет найти гармонию с собой и обрести мудрость. Может быть, чтобы отвлечься от нее, барон сосредоточивается на принесенной горсти золота, которой обращает последние слова прощанья, последний долгий взгляд. «Неведомое чувство» теснит грудь барона, ему «приятно и страшно вместе», когда такой огромный груз человеческих трудов, слез, горя и преступлений с ладони своей он ссыпает в сундук навечно, навсегда. После слов о неведомом чувстве он скрупулезно, болезненно тщательно отыскивает параллель своему самочувствию и находит в нем аналогию самочувствию убийцы редкостная безжалостность к самому себе. Это страшный момент, отталкивающий, жуткий момент любования собственной душевной мерзостью. Это нарочитое оттягивание времени, прежде чем отпереть сундук; этот, чуть не любовника вскрик «вот мое блаженство!», это поразительное распахивание себя настежь, полное обнажение собственного внутреннего мира, того, что обычно скрыто от глаз, все это придает атмосфере сцены какое-то лихорадочное напряжение.

	Главная	Новости	О театре	Афиша	Спектакли	Пресса	Вакансии	Контакты	Гос. Услуги
© 2009-2012 Московский областной камерный театр						Художественный руководитель театра  Заслуженный артист РФ  Заслуженный деятель искусств России  Валерий ЯКУНИН